Из 250 000 солдат Антанты , павших у Ипра, каждый пятый остался незахороненным. В память об этом у въезда в Ипр в 1927 году была открыта воздвигнутая на британские средства триумфальная арка - так называемые Мененские ворота . На монументе выбиты имена 54 тысяч погибших в этих местах в ходе Первой мировой войны. В общей сложности вокруг города насчитывается не менее ста сорока военных кладбищ и мемориалов.
Достопримечательности
Старый город был почти полностью уничтожен во время Первой мировой войны, однако его наиболее значительные сооружения были впоследствии восстановлены. Первое место среди них занимает выдающийся памятник готической гражданской архитектуры - палата суконщиков и беффруа (1304). В городском соборе св. Мартина (XIII-XV вв.) покоится Янсен. В новое и новейшее время это был первый случай полного уничтожения (и последующего восстановления) европейского города по причине военных действий.
Раз в три года в Ипре проводится костюмированный Фестиваль Кошек, в память о жуткой традиции, которая существовала вплоть до начала XIX века: сбрасывать живых кошек с городской башни. Апогеем праздника становится сбрасывание с башни игрушечных котов.
Города-побратимы
Семей , Казахстан (17.03.2012 года)
Напишите отзыв о статье "Ипр"
Примечания
Ссылки
- отрывок из книги
- отрывок из книги
Отрывок, характеризующий Ипр
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
"Несмотря на то, что я никогда с ним не встречалась, мне кажется, что я его хорошо знала", - говорит Нэнси, имея в виду брата своей бабушки. Когда началась Первая мировая война, 18-летний юноша отправился в Европу сражаться в британской армии против кайзеровской Германии. Нэнси и ее муж приехали во Фландрию из Новой Зеландии, чтобы почтить память погибшего солдата. Ему был 21 год, когда он погиб.
Кошмар по имени Ипр
Из миллионов жертв Первой мировой войны нигде не погибло так много, как возле города Ипр, расположенного на северо-западе Бельгии. Так называемый "Ипрский выступ" стал местом трех крупных сражений, в которых были убиты и умерли от ран около 500 тысяч человек. 22 апреля 1915 года немецкие войска впервые в истории применили химическое оружие, проведя газовую атаку с применением хлора. Спустя два года здесь же немцы применили еще одно, более страшное отравляющее вещество - горчичный газ, получивший позже название иприт, "в честь" бельгийского города Ипра. Последствия атаки оказались ужасающими. В зависимости от направления ветра от химического оружия гибли в страшных мучениях и солдаты противника, и собственные солдаты.
Ядовитые газы, окопная война, массированные артиллерийские обстрелы, - старинный город, соперничавший в Средние века с Брюгге и Гентом, стал синонимом ужасов Первой мировой войны. После четырех лет ожесточенных боев город был полностью превращен в развалины. Уинстон Черчилль, в то время министр британского правительства, собирался даже сохранить городские руины как памятник жертвам войны. Но жители Ипра отстроили свой город заново, восстановив былую архитектуру. В великолепном здании памятнике готической архитектуры - Палате суконщиков - сегодня расположился музей "На полях Фландрии" (In Flanders Fields Museum).
На полях Фландрии
В первый момент у посетителей возникает ощущение столкновения со своеобразной рокочущей стеной. Идея столь необычной инсталляции принадлежит британской рок-группе Tindersticks и как нельзя лучше отражает концепцию музея. Его название восходит к стихотворению канадского полковника Джона Мак-Крея, посвященное его боевому другу, который погиб здесь в 1915 году. "На полях Фландрии маки заалели, - так начинается этот лирический некролог.
Джон Мак-Крей умер в 1918 году от тяжелого воспаления легких. Но его стихотворение и алые маки стали символами памяти о страшной войне. Посетители музея получают браслет в виде цветка мака. В нем – интегрированный чип, с помощью которого можно подключиться к мультимедийному центру и заняться поисками собственной семейной истории, выяснить, кто и где воевал на полях сражений Первой мировой войны, был ранен или погиб здесь.
Контекст
В Евросоюзе вспоминают о начале Первой мировой войны
В памятных мероприятиях в городе Ипр принимают участие главы государств и правительств стран Евросоюза. (26.06.2014)
Месяц я составляла маршрут по Бельгии, то и дело включая и исключая тучу мелких городков, пытаясь понять из путеводителей и отзывов, что же из них стоит непременного посещения. Однако путешественники мы неспешные, и многие из пунктов обязательной программы так и пришлось пропустить из-за нехватки времени.
А вот заехать в Ипр было решено спонтанно - мы не большие поклонники военной истории и вообще-то держали путь на море, по дороге друзья предлагали посетить знаменитое в узких кругах отведать самого редкого траппистского пива.
Но город, получивший трагическую известность благодаря Первой мировой войне, находится оттуда всего в 15 километрах.
И он не сильно обласкан вниманием туристов, по крайней мере подробные описания, особенно русскоязычные, в инторнетах найти трудновато.
Итак, Ипр.
Оказывается, в 1915 году о нем заговорили не впервые. Когда -то это был один из богатейших городов средневековой Европы, население составляло аж 80 тысяч (сейчас - 35). Он даже оспаривал у и звание главного центра цехового сукноделия (смешное слово, но делали там сукно, а не сук) во Фландрии. Потом была Столетняя война, потом войны Людовика XIV. В общем, в конце XVI века здесь жило уже не больше 5000 человек.
Как напоминание о былом величии в Ипре осталось здание Суконных рядов с Белфортом (колокольней) высотой 70 м и Кафедральный собор Святого Мартина с башней высотой 100м.
Суконные ряды - это всегда самые па-багатаму отделанные здания торговых гильдий на главной площади города, но такой роскоши я до этого не видела - тут и короли могли бы жить запросто. Фасад протянулся на длину 125 метров!
С Гроте Маркт открывается впечатляющая панорама на главные достопримечательности. Но не всегда. Мы были в выходной день, и в городе проходила ярмарка, но торговали там вовсе не бельгийскими аутентичными сувенирами - вафлями, шоколадом и пивом. Нет, вся площадь была уставлена палатками и машинами с ширпотребом в лучших традициях черкизона, а довольно неплохо одетые горожане активно копались в залежах отвратительного китайского абибаса. Одним словом, печаль.
Сейчас в палате суконщиков расположен музей In Flanders Fields , посвященный событиям первой мировой войны (очень познавательный, по отзывам посетителей, мы не заходили). Это название - отсылка к одноименному стихотворению сражавшегося у Ипра канадского военного врача и поэта Джона МакКрея (1872 - 1918).
In Flanders fields the poppies blow
Between the crosses row on row,
That mark our place; and in the sky
The larks, still bravely singing, fly
Scarce heard amid the guns below.
We are the dead. Short days ago
We lived, felt dawn, saw sunset glow,
Loved, and were loved, and now we lie
In Flanders fields.
Take up our quarrel with the foe:
To you from failing hands, we throw
The torch; be yours to hold it high.
If ye break faith with us who die
We shall not sleep, though poppies grow
In Flanders fields.
Кстати, эти точеные готические шпили, постройка которых датируется еще 1260-м годом, были полностью разрушены во время боев Первой мировой. Да, это все восстановлено в 1920-1930-м годах.
Вот как это здание выглядело в 1915 году (фото отсюда , там же много современных фотографий укреплений, музеев войны в Ипре и особенно в окрестностях, очень внушает)
Ипр, как пишет Википедия, был ключевым пунктом Западного фронта Первой мировой. Линия фронта проходила между Ипром и Нью-Портом, чуть южнее Остенде, и составляла чут менее 100 км, за 3 года войны с обеих сторон на этой небольшой территории погибло 1,3 млн. человек.
Ипрский выступ стал ареной трёх крупных сражений, во время которых немцы впервые в истории 22 апреля 1915 года применили химическое оружие — хлор — и в 1917 году — горчичный газ, ныне известный как иприт.
Для защиты вначале солдаты использовали мешки на голову, марлевые повязки, но помогало это плохо, и множесто людей погибло в страшных мучениях, в т.ч. и сами немцы, в зависимости от направления ветра.
В том же блоге почерпнула историю:
6 августа того же 1915 года немцы использовали отравляющие газы против российской армии, удерживавшей крепость Осовец, что возле Белостока. Пишут, что газы изуродовали лица и кожные покровы российских солдат, но как таковых, смертельных исходов было мало, их спас ветер, который неожиданно подул в сторону немецких позиций и большая часть распыленного хлора поразила самих же немцев. Более того, русские войска смогли провести контратаку, которая известна как "атака мертвецов": российские солдаты одним только своим внешним видом (многие были изуродованы после обстрела химическими снарядами) повергали в шок и панику германских солдат.
Мессинская операция 1917 года являлась подготовительной операцией британцев перед крупномасштабным наступлением в районе Ипра.
Особенностью района Ипра были грязи. Помимо хребтов, основная часть территории лежала ниже уровня моря. Болотистые равнины простирались на многие десятки километров. Болота покрывали большую часть территории района Пашендейль. Помимо этого, лето 1917 года было не совсем благоприятным для ведения боевых действий. Часто шли дожди, в июле и августе часто грозовые. Большинство дней были пасмурными, грязь стала «символом» битвы при Пашендейле.
Немцы же контролировали холмистый отрезок длиной в 15 километров, с которого был прекрасный обзор на десятки километров вокруг. Британцы несколько раз безрезультатно штурмовали немецкие позиции, но каждый раз несли большие потери и отступали. П
оэтому было принято решение прорыть тоннели под позиции немцев, заложить там взрывчатку и подорвать вражескую линию обороны с тем, чтобы сразу же начать штурм. Тщательно изучив структуру почвы атакуемого участка, ещё в 1916 г. начали подготовительные работы и за 15 месяцев заложили свыше 20 гигантских туннелей под вторым уровнем грунтовых вод в пласте голубой глины. протяженностью более 7 км. Туннели минировались, вынутый грунт маскировался, чтобы немецуие самолеты не заметили его.
28 мая 1917 года одновременно началась атака на немецкие позиции и были произведены подрывы в тоннелях. От взрыва погибло около 10 тысяч немецких солдат, а оставшиеся в живых были ранены и деморализованы. Британцы относительно легко взяли стратегические высоты, если учесть, что в ходе предыдущих попыток штурма потеряли почти 20 тысяч солдат убитыми.
В одном из мест взрыва образовалась громадная воронка, впоследствии заполнившаяся водой и ставшая красивым озером . Часть погибших перезахоронили, но поскольку при взрыве большинство тел попросту разорвало на части и сравняло с землей, то они так и остались под дном романтического озера.
Кстати, в траншеях и туннелях Западного фронта неподалеку от Ипра служил ефрейтор кайзеровской армии Адольф Гитлер, он там был ранен в бедро в 1915г, но его выходили сестры милосердия церкви в г.Мессен.
Всего за войну под Ипром погибло 250-300 тыс. солдат из Британии и ее колоний (Индии, ЮАР, Австралии), каждый пятый остался незахороненным.
На въезде в город с восточной стороны стояли Менинские ворота
(ул. Kauwekijnstraat). Они также были разрушены, и в 1927 году на британские средства здесь была построена триумфальная арка-мемориал, увековечившая память 54 896 погибших.
На церемонии открытия памятника прозвучала популярная песня британской армии «It’s a Long Way to Tipperary ». С тех пор в Ипре сложилась традиция - каждый день в 20 часов к воротам приходит трубач из местной пожарной команды и исполняет сигнал отбоя.
В этом году была 100-летняя годовщина начала боевых действий под Ипром и первого применения химического оружия, поэтому туристов больше, чем обычно, мемориалы подновили.
Несколько странное чувство вызывают эти пластиковые маки - все, что осталось в память о тысячах и тысячах погибших солдат. Многие из них вообще были из других частей света. Зачем и за что они умирали, сейчас уже никому особо нет дела. Вроде бы внешне память сохраняется, но сама суть войны забывается, и мир захлестывает новая волна милитаризма. В прошлый раз на это понадобилось всего 20 лет.
В полях Фландрии маки заалели
Среди крестов, стоящих, как аллеи,
Где мы погребены; а в небе высоко
Щебечет жаворонков стайка звонко,
Не замечая гула и стрельбы внизу.
От Менинских ворот мы неспешно прогулялись по остаткам городских укреплений. Первая стена появилась еще в XI веке, а в XVII в. укрепления были значительно усовершенствованы французским военным инженером Вобаном.
Там довольно пусто, очень тихо, спокойно и зелено, вот где лучшее место для размышлений о бренности и тлене человеческой жизни, бессмысленности войн и всепобеждающей силе природы.
Очень жизнеутверждающая то ли беседка со зверями, то ли вольная копия Стоунхенджа
Ухоженное и тихое кладбище (Ramparts Cemetery). В общей сложности вокруг города насчитывается не менее 140 военных кладбищ и мемориалов.
Мы - павшие. Еще совсем недавно
Мы были живы, видели росу,
Закатом наслаждались славно.
Любили мы и нас в ответ любили,
А нынче мы безжизненно лежим
В полях Фландрии.
В начале парка со стены открываются живописные виды на город
Церковь святого Иакова (Sint-Jacobskerk)
Первая постройка - в 12в. в романском стиле, в Первую мировую, как и прочие, разрушена, восстановлена в 1924-26 гг.
Большая часть утвари современной церкви пришла из бенедиктинского аббатства в провинции Намюр. Скульптуры относятся к 17-18 векам, картины - 17-20 веков. «Поклонение волхвов» (1650) - одна из работ, которая находилась в церкви до разрушения.
13 августа 2010 года в здание бывшей палаты суконщиков и в церковь святого Иакова ударила молния, которая повредила петуха на вершине башни, он упал и остался висеть, зацепившись за башню.
В парке стоит памятник солдату, лицом подозрительно похожему на Джеки Чана. Кто только не участвовал в этой войне...
Ипрский монумент жертвам войны, открыт в 1926 году. Лев олицетворяет собой и Фландрию, и Британию одновременно
А за собором Святого Мартина стоит Ирландский крест, посвященный погибшим здесь солдатам из ирландской провинции Мунстер
Не прекращайте вы с врагом борьбу.
И факел, подхватив из наших мертвых рук,
Несите высоко, не уроните,
И если вы нас, павших, предадите,
Не сможем упокоиться мы в маках тут
В полях Фландрии.
Там же рядом в маленьком дворике можно побродить среди остатков оригинального храма, которые видимо не пригодились, когда собор собирали после войны.
А внутри собора находится гробница епископа Корнелиуса Янсена, основателя протестантского течения янсенизма.
Кстати, поскольку приехали мы в Ипр внезапно, то совершенно не подготовились - не было у нас ни путеводителей, ни карт. Думали, там 2,5 улицы, но ошиблись:)) Однако нам повезло - в этом маленьком городке настолько качественный инфоцентр (Grote Markt 34, Палата суконщиков), каких порой и в столицах не встретишь - диарамы, макеты сражений, куча интерактивной информации и очень дружелюбный персонал. Вышли мы оттуда с хорошей картой, буклетами и книжкой, описывающей все, даже самые мелкие достопримечательности. И все for free. Карты и брошюры можно скачать и у них на сайте .
Кроме того, по городу существует несколько пешеходных маршрутов, и если смотреть под ноги, то можно ориентироватся на вмонтированные почти на каждом углу в тротуарную плитку метки.
Так по меткам мы забрели на богатую достопримечательностями улицу Rijselsestraat . Судя по нашей брошюрке, там каждый второй дом - знаменит, но на фотографиях у меня осталась только один - Деревянный дом XVIв., восстановленный после войны, как и все в Ипре. А ведь еще в начале XIX в. в городе насчитывалось более 90 деревянных домов.
Читала, что Ипр - чуть ли не единственный случай в новейшей истории, чтобы европейский город был полностью уничтожен в результате боевых действий, так что даже Черчилль предлагал не восстанавливать, а сохранить его руины как памятник войны. Тем не менее, Ипр отстроили, собрав по камешкам. Теперь его и не отличишь от других "средневековых" городов.
Если бы не повсеместные мемориалы и маки, сложно было бы поверить, что эти столь благостные на вид места стали могилой сотням тысяч людей.
И все же повезло нам, что войны прошлого столетия не были столь разрушительны, чтобы на выжженной земле не мог прорасти цветок...
А ведь в третий раз может и не повезти.
В эпоху средневековья бельгийский город Ипр был процветающим торговым центром. Теперь же его название считается символом Первой мировой войны. Но и Вторая мировая война не обошла Ипр стороной и он снова был почти полностью разрушен. Обе воевавших стороны потеряли здесь более полумиллиона солдат. Поэтому Ипр оказался буквально в кольце военных кладбищ.
В период с 1914 по 1918 год Ипр постоянно находился непосредственно в зоне боевых действий. Поэтому в городе до 2018 года запланировано проведение многочисленных выставок, так или иначе посвященных Первой мировой войне и той роли, которую сыграл в ней Ипр. Ведь именно здесь была проведена первая в мировой истории газовая атака, а по имени этого города был назван отравляющий газ иприт.
Музей "В полях Фландрии" в Ипре
Музей был организован в старинном здании "Палаты суконщиков", построенном еще 1200-х годах. Здесь, с помощью аудиовизуальных материалов, посетители получают возможность наглядно познакомиться с историей Первой мировой войны. Также гости города могут подняться на башню Билфрид, возвышающуюся над музеем. С ее вершины хорошо видны бывшие поля сражений вокруг Ипра, ставшие кладбищем для сотен тысяч людей.
Ипр после Первой Мировой войны.
Памятная церковь Святого Георга
Эта церковь была возведена после Первой мировой войны, в 1929 году, в память о 500000 погибших здесь солдат из Великобритании и других стран Британского содружества. Открыта она для посетителей ежедневно с 9 до 16 часов.
Памятник воинам Мененпоорт
Мененпоорт – это памятник в честь павших здесь солдат из Великобритании и стран Британского содружества. Мемориал представляет собой братскую могилу, в которой лежат как те, чьи имена установлены, так и те, кто погребен, как неизвестный солдат. А в Памятном зале комплекса выгравированы имена 54.896 имен воинов, погибших во Фландрии до 14 августа 1917 года.
Собственно, мемориал представляет собой большой туннель с цилиндрическим сводом, по которому движется транспорт. С 1928 года ежедневно движение транспорта здесь останавливается. И горнисты городской пожарной службы трубят в честь погибших команду "отбой".
Большой рынок Ипра с Ратушей и Палатой суконщиков
В эпоху позднего Средневековья Ипр, как и Брюгге с Гентом, считался одним из важнейших городов Фландрии. До наших дней сохранилась часть старинных городских укреплений. Большой рынок с Ратушей, Палата суконщиков и башня Белфрид (Беффруа) – это свидетельства былого богатства торгового города, которого не пощадили обе мировые войны. Важнейшие исторические сооружения города Ипра после Второй мировой войны были восстановлены. А Большой рынок с уютными ресторанчиками и кафе по-прежнему является центральной площадью города.
Ипр, городская Ратуша.
Церковь Святого Мартина в Ипре
Старинный собор, начало строительства которого датируется 1230 годом, был полностью восстановлен в готическом стиле после Второй мировой войны. Одной из главных достопримечательностей этой церкви считается захоронение графа Роберта ІІІ Бетунского, короля Фландрии, известного под именем Фландрийский лев.
От бросания кошками до кошачьего праздника
Со средних веков и вплоть до начала 19-го столетия в городе существовала странная традиция. Называлась она "кошачий парад" и во время него живых кошек бросали с вершины башни над Палатой суконщиков. В 1955 году "кошачью" традицию возобновили, но теперь вместо живых кошек горожане швыряют вниз кошек плюшевых. В 2015 году 44-е Кошачье шествие, которое состоялось в мае, прошло под девизом: коварные и вероломные кошки. Отметим, что следующий кошачий фестиваль пройдет в Ипре в 2018 году.
Кошачий парад-фестиваль.
Что касается истории, то начало средневековой мрачной традиции с кошками положило нашествие мышей в Палате суконщиков. Эта неприятность вынудила запустить в Палату множество кошек. Но кошачий народ, попав в условия, где было уютно и присутствовало большое количество пищи, стали быстро плодиться, став со временем настоящим бичом для города. Чтобы снова избавиться от кошек, ипрцы стали бросать их с верхушки башни на Рыночную площадь. Кстати, последняя кошка умерла такой смертью еще в 1817 году. Теперь же, как уже было сказано, для сохранения традиции вместо них вниз летают плюшевые игрушки.
Отели Ипра
Несмотря на своё трагическое прошлое Ипр привлекает к себе туристов большим количеством достопримечательностей и неповторимым уютом средневекового города. В Ипре и окрестностях находится большое количество отелей, на любой вкус и кошелёк.
В статье использованы материалы сайтов generation1418.eu, folkestonejack.files.wordpress.com, 20minutes.fr.
Ты - не раб!
Закрытый образовательный курс для детей элиты: "Истинное обустройство мира".
http://noslave.org
Материал из Википедии - свободной энциклопедии
| Страна | |
| Регион | |
| Провинция | |
| Координаты | / / 50.85000; 2.88333 Координаты : |
| Мэр | Люк Дехане |
| Основан | |
| Первое упоминание | Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Площадь | |
| Население | |
| Плотность | 267 чел./км² |
| Часовой пояс | Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Телефонный код | |
| Почтовые индексы | 8900, 8902, 8904, 8906, 8908 |
| Официальный сайт |
|
<
Из 250 000 солдат Антанты , павших у Ипра, каждый пятый остался незахороненным. В память об этом у въезда в Ипр в 1927 году была открыта воздвигнутая на британские средства триумфальная арка - так называемые Мененские ворота . На монументе выбиты имена 54 тысяч погибших в этих местах в ходе Первой мировой войны. В общей сложности вокруг города насчитывается не менее ста сорока военных кладбищ и мемориалов.
Достопримечательности
Старый город был почти полностью уничтожен во время Первой мировой войны, однако его наиболее значительные сооружения были впоследствии восстановлены. Первое место среди них занимает выдающийся памятник готической гражданской архитектуры - палата суконщиков и беффруа (1304). В городском соборе св. Мартина (XIII-XV вв.) покоится Янсен. В новое и новейшее время это был первый случай полного уничтожения (и последующего восстановления) европейского города по причине военных действий.
Раз в три года в Ипре проводится костюмированный Фестиваль Кошек, в память о жуткой традиции, которая существовала вплоть до начала XIX века: сбрасывать живых кошек с городской башни. Апогеем праздника становится сбрасывание с башни игрушечных котов.
Города-побратимы
Флаг Казахстана Семей , Казахстан (17.03.2012 года)
Напишите отзыв о статье "Ипр"
Примечания
Ссылки
- отрывок из книги
- отрывок из книги
Отрывок, характеризующий Ипр
– Мама, мама, а вот и ты!!! – счастливо закричала Катя. – Я же говорила, что она придёт, говорила же!!!Я поняла, что жизнь женщины видимо в данный момент «висит на волоске», и её сущность на какое-то мгновение просто оказалась вышибленной из своего физического тела.
– Ну и где же она?!.. – расстроилась Катя. – Она же только что здесь была!..
Девочка видимо очень устала от такого огромного наплыва самых разных эмоций, и её личико стало очень бледным, беспомощным и печальным... Она крепко-накрепко вцепилась в руку своему брату, как будто ища у него поддержки, и тихо прошептала:
– И все вокруг нас не видят... Что же это такое, папа?..
Она вдруг стала похожа на маленькую, грустную старушечку, которая в полной растерянности смотрит своими чистыми глазами на такой знакомый белый свет, и никак не может понять – куда же теперь ей идти, где же теперь её мама, и где теперь её дом?.. Она поворачивалась то к своему грустному брату, то к одиноко стоявшему и, казалось бы, полностью ко всему безразличному отцу. Но ни один из них не имел ответа на её простой детский вопрос и бедной девчушке вдруг стало по-настоящему очень страшно....
– А ты с нами побудешь? – смотря на меня своими большими глазёнками, жалобно спросила она.
– Ну, конечно побуду, если ты этого хочешь, – тут же заверила я.
И мне очень захотелось её крепко по-дружески обнять, чтобы хоть чуточку согреть её маленькое и такое испуганное сердечко...
– Кто ты, девочка? – неожиданно спросил отец. – Просто человек, только немножко «другой», – чуть смутившись ответила я. – Я могу слышать и видеть тех, кто «ушёл»... как вот вы сейчас.
– Мы ведь умерли, правда? – уже спокойнее спросил он.
– Да, – честно ответила я.
– И что же теперь с нами будет?
– Вы будете жить, только уже в другом мире. И он не такой уж плохой, поверьте!.. Просто вам надо к нему привыкнуть и полюбить.
– А разве после смерти ЖИВУТ?.. – всё ещё не веря, спрашивал отец.
– Живут. Но уже не здесь, – ответила я. – Вы чувствуете всё так же, как раньше, но это уже другой, не ваш привычный мир. Ваша жена ещё находится там, так же, как и я. Но вы уже перешли «границу» и теперь вы на другой стороне, – не зная, как точнее объяснить, пыталась «достучаться» до него я.
– А она тоже когда-нибудь к нам придёт? – вдруг спросила девчушка.
– Когда-нибудь, да, – ответила я.
– Ну, тогда я её подожду – уверенно заявила довольная малышка. – И мы опять будем все вместе, правда, папа? Ты же хочешь чтобы мама опять была с нами, правда ведь?..
Её огромные серые глаза сияли, как звёздочки, в надежде, что её любимая мама в один прекрасный день тоже будет здесь, в её новом мире, даже не понимая, что этот ЕЁ теперешний мир для мамы будет не более и не менее, как просто смерть...
И, как оказалось, долго малышке ждать не пришлось... Её любимая мама появилась опять... Она была очень печальной и чуточку растерянной, но держалась намного лучше, чем до дикости перепуганный отец, который сейчас уже, к моей искренней радости, понемножку приходил в себя.
Интересно то, что за время моего общение с таким огромным количеством сущностей умерших, я почти с уверенностью могла бы сказать, что женщины принимали «шок смерти» намного увереннее и спокойнее, чем это делали мужчины. Я тогда ещё не могла понять причины этого любопытного наблюдения, но точно знала, что это именно так. Возможно, они глубже и тяжелее переносили боль вины за оставленных ими в «живом» мире детей, или за ту боль, которую их смерть приносила родным и близким. Но именно страх смерти у большинства из них (в отличии от мужчин) почти что начисто отсутствовал. Могло ли это в какой-то мере объясняться тем, что они сами дарили самое ценное, что имелось на нашей земле – человеческую жизнь? Ответа на этот вопрос тогда ещё у меня, к сожалению, не было...
– Мамочка, мама! А они говорили, что ты ещё долго не придёшь! А ты уже здесь!!! Я же знала, что ты нас не оставишь! – верещала маленькая Катя, задыхаясь от восторга. – Теперь мы опять все вместе и теперь будет всё хорошо!
И как же грустно было наблюдать, как вся эта милая дружная семья старалась уберечь свою маленькую дочь и сестру от сознания того, что это совсем не так уж и хорошо, что они опять все вместе, и что ни у одного из них, к сожалению, уже не осталось ни малейшего шанса на свою оставшуюся непрожитую жизнь... И что каждый из них искренне предпочёл бы, чтобы хоть кто-то из их семьи остался бы в живых... А маленькая Катя всё ещё что-то невинно и счастливо лопотала, радуясь, что опять они все одна семья и опять совершенно «всё хорошо»...
Мама печально улыбалась, стараясь показать, что она тоже рада и счастлива... а душа её, как раненная птица, криком кричала о её несчастных, так мало проживших малышах...
Вдруг она как бы «отделила» своего мужа и себя от детей какой-то прозрачной «стеной» и, смотря прямо на него, нежно коснулась его щеки.
– Валерий, пожалуйста, посмотри на меня – тихо проговорила женщина. – Что же мы будем делать?.. Это ведь смерть, правда, же?
Он поднял на неё свои большие серые глаза, в которых плескалась такая смертельная тоска, что теперь уже мне вместо него захотелось по-волчьи завыть, потому что принимать всё это в душу было почти невозможно...
